Президент выделил челябинским ученым грант, чтобы они поставили российскому обществу диагноз

По итогам конкурса 2018 года на право получения грантов президента РФ для государственной поддержки ведущих научных школ страны одним из победителей была признана научная школа под руководством заведующей кафедрой культурологии и социологии ЧГИК, директора Уральского института культурной политики и проектного менеджмента, профессора, доктора культурологии Людмилы Зубановой. Работа челябинцев «Культура  как основа духовной консолидации: потенциал культурного наследия и образы будущего» была заявлена в разделе «Общественные и гуманитарные науки» и стала одной из десяти лучших наряду с проектами  фундаментальных университетов Москвы и Санкт-Петербурга.

Впрочем, Людмила Борисовна скромно отрекается от личных заслуг, отмечая, что она лишь руководитель проекта. Сам же грант дан не персонально ей, а на дальнейшее развитие научной школы.

 Три в одном

— Людмила Борисовна, переведем, что называется, на «язык родных осин» название вашей темы. Или она так и останется образчиком научной теории?

— Образчики научной теории, вы знаете, легко и органично вписываются в «язык родных осин»! Вспоминаю первую фразу, которую мы услышали в студенческой аудитории от основателя нашей кафедры, почетного профессора института Владимира Соломоновича Цукермана: «Задача социологии — показывать обществу его оскотинившееся лицо!» Примерно так мы и поняли тогда, чем нам нужно заниматься. (Смеется.)

Говоря же более серьезно, установка нашего учителя и действительно подлинного основателя научной культурологической мысли на Южном Урале Владимира Цукермана на то, что не нужно цепляться за умозрительные теоретические конструкции, а следует погружаться в реалии сегодняшней жизни, — очень близка мне.

Наш проект предлагает осуществить исследование в общероссийском масштабе, показывающее, как соединены в сегодняшней российской культуре три ключевые составляющие: прошлое, настоящее и будущее. Поэтому часть исследователей в нашей группе изучают так называемые практики коммеморации — своеобразный архив нашей культурной памяти. Посмотрите, какие горячие споры вызывает личность Сталина, какие пики ломаются вокруг «Ельцин-центра»! Одно из направлений нашего исследования посвящено тому, как с 90-х годов мы сохраняем память об исторических личностях в названиях улиц, кому ставим памятники, устанавливаем мемориальные доски, то есть что мы хотим зафиксировать, застолбить как значимое для себя и потомков?

Еще один пласт изучения — будущее, в котором мы живем уже сегодня. Оно еще не наступило, но важно знать, как оно уже сегодня начинает менять нашу жизнь — в эстетическом, этическом, правовом, информационном плане. Простой пример: мы все чаще слышим о фактах суррогатного материнства, клонирования, практиках радикального продления жизни, то есть всего того, что пока еще обозначено как тренд, но в скором времени может стать нашей повседневной практикой. И возникает вопрос: как мы должны на это реагировать? Как с развитием гаджетов и суперкомпьютеров должна меняться привычная модель социальных институтов и учреждений?

И третий пласт — это то, чем мы живем сегодня, какие ориентиры определяем как ведущие, как понимаем роль культуры, какие ценности для нас важны и какие хотим (опять же!) взять с собой в будущее. Мир меняется на наших глазах. Как наши традиционные и социокультурные институты: религия, образование, мораль, этика — реагируют на эти изменения?

Вскрытие покажет!

— То есть ваша научная школа ставит культуре некий диагноз?

— Именно так. Это диагностика нашего сегодня, по аналогии с действиями врача, который подключает датчики, чтобы снять, например, кардиограмму. Другое дело, что заниматься диагностикой культуры — это, по сути, сканировать и самих себя, ее носителей. В широком понимании культура вокруг нас и внутри нас, не надо сводить ее лишь «ко всему тому, что связано с искусством». Это ориентиры, модели поведения и образ наших мыслей, наши ценности…

— Но какие обобщенные тренды вы пытаетесь зафиксировать?

— Вы знаете, на начальном этапе исследования не так просто выдать четкий и стройный перечень трендов, которые еще только планируется зафиксировать. Что называется, вскрытие покажет! Нас, как исследователей, интересует, по каким линиям осуществляется то, что можно назвать культурной политикой — регулированием происходящих в культуре процессов. Ведь они не случайны, не спонтанны — они всегда реакция на сегодняшний день…

— …который по-прежнему зовет нас в прошлое…

— Ну да! Помните у Джорджа Оруэлла? «Тот, кто управляет прошлым, управляет будущим. Тот, кто управляет настоящим, управляет прошлым». Мы по-прежнему пытаемся опереться на ценности отдаленные — победа в Великой Отечественной войне и даже Октябрьская революция, имена героев этих событий до сих пор с нами в тех же названиях улиц. Это и ностальгия по державности, которая нам так свойственна. Попытка некоего ренессанса видна в кино: «28 панфиловцев», «Движение вверх»… Возвращение в прошлое — это своего рода компенсация, восполнение того, чего хронически не хватает в действительности. Поэтому оценка прошлого — это как раз и есть диагноз того, что происходит сегодня.

— Каков ваш инструментарий? Он же не просто умозрительный?

— Это самые различные социологические методики: опросы (массовый и экспертные), анализ документов. Особый объект внимания — медиапространство. Я изучала с 2000 по 2008 год ведущие федеральные газеты, прочитав в них все интервью с особо знаковыми персонами —  лидерами мнений. Каждый из них определяет позицию индивидуально. Но когда ты прочитываешь несколько сотен таких интервью, то невольно начинаешь видеть в этой полифонии взглядов общие мысли. Выстраивается особая  символическая проекция реальности — идей, смыслов, духовных ориентиров, которые представляет этот «звучащий слой», называющий те самые идеи, которые витают в воздухе...

Феномен блогера

— С того времени прошло ровно десять лет…

— Вот именно! Теперь интересно будет сравнить, насколько взгляды современников меняются. В то десятилетие превалировала негативная оценка настоящего, уход в прошлое и игнорирование будущего. Они отмечали отсутствие духовных лидеров, на которых можно было опираться.

— Ваши исследования стратегически совпадают с диагнозом, который еще более века назад поставил Чехов: «Русские обожают прошлое, ненавидят настоящее и боятся будущего».

— Да, я подозреваю, что и сейчас столкнусь с такой же ситуацией. Правда, будут свои особенности в связи с тем, что появилось интернет-пространство и порожденные им принципиально новые «властители умов», показательный пример — феномен блогера Юрия Дудя, собирающего миллионные просмотры.

— А ваши социологические опросники тоже меняются со временем?

— Конечно! В своей практике мы сталкиваемся не только с собственными анкетами, но и с теми, которые приходят из различных европейских организаций. И даже на уровне простых вопросов, которые нам кажутся вполне стандартными, мы видим, как по-разному ментально окрашена трактовка действительности. Если мы привыкли к таким вопросам, как «ваш пол», «ваше семейное положение», у них аналогичные вопросы звучат иначе: «С каким полом вы себя идентифицируете?» То есть это уже не природная твоя характеристика, а искусственно определяемая! Когда мы именно так спрашиваем наших людей на улице, они не понимают, о чем идет речь. Или так поставлен вопрос: «Сколько людей в вашей семье выполняют функцию родителя?»

— Вы входите в рабочую группу по подготовке Стратегии социально-экономического развития Челябинской области. Насколько наш регион характерен как иллюстрация ваших исследований?

— С чувством некоторого сожаления отмечаю, что сфере культуры не отводится должного внимания. Правда, декларируется ее роль всегда как определяющая! Однако при этом культура не выделена даже отдельным блоком в стратегии, а помещена в раздел «Человеческий капитал» вместе с иными сферами. Понятно, что наш регион нагружен индустриальными смыслами. Безусловно, нашими промышленными достижениями надо гордиться, но игнорировать полностью духовную составляющую просто несправедливо. И полувековой славный путь, к примеру, нашего вуза, готовящего профессиональные кадры для сферы культуры, тому отличное доказательство!

Уверена, что лидерство региона, его инвестиционная привлекательность невозможны без адекватно представленного художественного образа Челябинской области. У нас же до сих пор нет собственного симфонического оркестра, так и остается в проектах строительство второго корпуса областной публичной библиотеки… Но мы традиционно претендуем на гордое звание столицы Южного Урала. Не правда ли, нонсенс? Очень бы не хотелось, чтобы через много лет, изучая эту «Стратегию развития», новые исследователи пришли отнюдь не к веселым выводам: документы эти жили своей жизнью, а челябинцы — своей…