В Челябинском театре драмы зажглась «Безымянная звезда»

Спектакль не только о любви и таланте, но и о влиянии судьбоносной предопределенности в жизни каждого человека. Премьерная постановка оказалась наполненной музыкой, новыми ритмами и энергией, которые соединяют историю с сегодняшним днем.

С главным режиссером театра драмы Александром Зыковым мы поговорили о постановке молодого режиссера Дарьи Догадовой, о репертуарной политике, поэзии и прозе, о стремлении к звездам и о любви.

Поэзия — удел избранных

— Александр Маркович, для начала давайте поиграем в антонимы… Что вы выбираете — неуверенность или уверенность?

— Безусловно, хочется быть всегда уверенным в себе. Но излишняя уверенность может превратиться в завышенную самооценку. А этого я всегда стараюсь избегать. Если говорить о профессии актера, режиссера, то творческим людям свойственно испытывать сомнения. От этого никуда не убежишь. Каждый человек в своей жизни хотя бы раз сталкивался с новыми ситуациями, поэтому испытывать волнение — это вполне естественно. Ничего страшного я в этом не вижу. Главное — постоянно не находиться в состоянии неуверенности, которое мешает жить, налаживать контакты с людьми и достигать целей.

— Смех или грусть?

— Смех — это не про меня. Я не привык хохотать в голос, даже когда возникает анекдотичная ситуация. Признаюсь, актеры в театрах, где я раньше работал, называли меня Александром Мраковичем. Видимо, потому, что я по натуре не очень веселый человек. Окружающие чувствуют это. Однако постоянно грустить, впадать в уныние я не люблю.



— Проза или поэзия?

— Я никогда бы не стал разделять поэзию и прозу, тем более выбирать главенствующее. В мировой литературе существует великая поэзия, великая проза. Что лучше или кто лучше? Тургенев, Лермонтов, Толстой, Пушкин? Ответить на эти вопросы невозможно (и все-таки поэзия — это удел избранных).

— Драма или комедия?

— В комедии я ищу драматические нотки, а в драме — комедийные. Зачем у Шекспира в трагедии присутствуют могильщики? Это типично комедийный ход. Один из современников, Григорий Горин, умеет удивительно сочетать комедию и драму: он берет очень драматические сюжеты и остроумно их оформляет.
«Тевье-молочник» — это комедия или трагедия? А короткометражные фильмы Чаплина — это комедия? В них всегда присутствует драма с трагическими нотами. Драма и комедия, как в жизни, неразделимы. И ведь, как правило, комедия — это для кого-то трагедия. К примеру, человек шел, поскользнулся, упал. Все вокруг смеются. Человеку больно… Тогда почему звучит смех?



«Катастрофа» перед премьерой

— Александр Маркович, в конце сентября на большой сцене театра драмы состоялась премьера спектакля «Безымянная звезда», в котором переплетаются две линии судьбы. Режиссер-постановщик — Дарья Догадова. Не боялись доверять открытие театрального сезона молодому режиссеру?

— Посудите, мы дали ей возможность открывать театральный сезон. Этот факт сам говорит за себя! Значит, уверенность в силах молодого режиссера у нас есть. Боялся ли я доверять? Безусловно, присутствовало волнение. А вы думаете, когда я сам выпускаю спектакль, мне не страшно? Страшно!

Кстати, перед выпуском постановки я привык собирать участников спектакля вместе, делая подробный разбор: «Ну что, друзья мои, посмотрим, что у нас с вами получилось…». И однажды меня переспросили: «Что? Катастрофа?». Вдруг я понял: почти перед каждой премьерой я произношу одну и ту же фразу: «Это катастрофа!». Почему? Здесь как раз речь идет об уверенности и неуверенности… Я знаю таких режиссеров, которые всегда уверены и каждый раз заявляют об этом. Кстати, в Челябинском театре драмы работал такой режиссер, Владимир Гурфинкель. Когда ему задавали вопрос: «Как идут дела с подготовкой нового спектакля?», он отвечал: «Все замечательно!» «Неужели у тебя нет и капли сомнений?» — спрашивал я. «Пойми, если у меня не будет уверенности в себе, — пояснял он, — я не смогу творить». В отличие от Гурфинкеля, каждый раз перед премьерой я переживаю, волнуюсь… Чувство уверенности и удовлетворения может приходить позже, когда спектакль встанет на ноги.



— Вопрос о репертуарной политике. Почему вы решили поместить «Безымянную звезду» в репертуар театра? На ваш взгляд существует острая потребность в лирической драме?

— Репертуар мы определяем не по жанру, а по теме. Вот смотрите: тема «Безымянной звезды» очень простая и современная. Что человек выбирает? Стремление к звездам? Или удобство существования? Эта дилемма возникает перед героиней спектакля. Возможно, она впервые увидела звезды, их красоту, в порыве чувств почти готова отказаться от удобств и богатства… Отражая суть спектакля, я бы здесь сказал так: «К звездам тянутся единицы, а удобства и богатство выбирает большинство». И оказывается, чтобы стать богатым, не всегда нужно учиться, образовываться, трудиться на износ… Порой достаточно попасть в нужное время в нужное место. Здесь у меня возникает ассоциация с молодыми и известными видеоблогерами, у которых миллионы подписчиков и миллионные доходы. Девочки и мальчики, которые только-только окончили школу. И у них состояние, о котором, скажем так, я и мечтать не могу. Они выбирают удобства и богатство. А к звездам тянется, к примеру, российский математик Григорий Перельман. Когда ему хотели вручить премию в один миллион долларов за доказательство гипотезы Пуанкаре, которая была сформулирована в 1904 году, и предложили богатство, он ответил: «Простите, но мне некогда…».

Звезда не сходит с пути

— «Безымянная звезда» — это история не только о любви и таланте, но и о принятии себя, принятии космоса другого человека, его выбора. Как вы считаете, эта тема актуальна на сегодняшний день?

— Для меня тема «Безымянной звезды» немножко иная. Думаю, и для режиссера на первый план выходят другие вопросы. Все очень просто. Когда мы видим очень увлеченного человека, в данном случае астронома, мы влюбляемся в его особость, мы восторгаемся его душевными порывами. И когда ближе узнаем этого человека, понимаем, что «он другой». Нам хочется «перенять» определенные личностные качества, благодаря которым он выделяется из толпы. Однако постепенно понимаем, что скопировать их полностью невозможно, ведь природу не переделаешь.



Сразу на ум приходит история. Отец говорит сыну: «Сынок, давай поднимемся на Эверест? Мы, конечно, не дойдем, но мы попытаемся». Сын отвечает: «Пап, зачем нам на Эверест? Поднимемся лучше на Воробьевы горы!» В этой коротенькой истории скрыт глубокий смысл: пытается ли человек покорить вершины или не пытается. Так и в «Безымянной звезде» астроном тянется к звездам. Скорее всего на Эверест он не взойдет. Но по крайней мере всю жизнь он будет туда стремиться. В этом вся разница между героем и героиней.

— Главный тезис пьесы Михаила Себастьяна — звезды никогда не сходят со своего пути. Но современная астрофизика говорит, что это не так: звезды сходятся, расходятся. Мы видим, что в премьерном спектакле театра драмы путь звезды останется неизменен. Почему?

— Дело в том, что автор пьесы, отвечая на вопрос, почему герои не могут быть вместе, формулирует одну интересную мысль: «Звезда никогда не сходит со своего пути». Эта красивая фраза точно отражает суть пьесы. Действительно, мы не можем изменить себя, свою сущность. Одни стремятся на Эверест, другие даже и не пытаются подойти к подножию горы.