Наука или война мифологий. Челябинские ученые призывают исследовать историю тюрков

В рамках реализации этой субсидии идет подготовка сборника уникальных документов, касающихся истории тюркских народов Южного Зауралья. Сегодняшний наш собеседник — руководитель фонда Гаяз Самигулов.

По следам Расулева

— Изначально мы полагали собрать лишь документы, касающиеся жизни и деятельности Зайнуллы Расулева, известного проповедника ислама, — рассказывает ученый. — Однако в процессе работы наш подход несколько изменился.

— Ты имеешь в виду материалы, касающиеся конференции по «Расулевским чтениям»?

— Конференция — это всегда доклады, но нас интересуют исключительно документы. Мы тщательно изучили сборники наших коллег из Уфы и поняли, что документы, находящиеся для нас в относительном доступе, практически этим сборником и исчерпываются. А дублировать их нет никакого смысла.

Мы поняли, что не менее важно подготовить материалы по истории народов, традиционно проживающих на территории Челябинской области. При всем обилии опубликованных материалов по истории, к примеру, башкир, не так уж много документов, которые бы касались истории формирования волостей, описания их границ. Очень мало опубликованных графических документов, то есть карт и планов, по Зауралью. В особенности это касается исторических карт с обозначением границ волостей. История татар Зауралья вообще остается практически не изученной. И документов по их истории опубликовано очень мало.

— И вы решили восполнить эту нехватку…

— Да, хотя бы частично. Если быть точнее, у нас практически отсутствует как таковое научное направление по изучению этносоциальной истории Южного Урала, начиная с XVII и заканчивая первой половиной XIX века. Да, у нас есть отдельные работы по казачеству, есть кое-что по истории демидовских заводов. Да и то это большей частью не этносоциальные исследования — в них отражены документы по управлению заводами, по самой их структуре. По населению вообще минимум работ. А если говорить о тюрках, то можно считать, что по этой теме исследований и вовсе не проводилось. Но зато есть работы наших коллег из Уфы, Казани.



— Однако в своих работах они ограничиваются своими территориями?

— Справедливости ради нужно признать, что наш край тоже попадает под прицел их исследований. Однако работ чисто по истории южноуральской территории до сих пор, увы, нет.

Складывается еще и вот какая не очень хорошая ситуация. Успела народиться масса стереотипов, которые сформировались на каких-то обрывочных сведениях. И на их основании вырисовывается общая и весьма сомнительная историческая картина. Когда начинаешь изучать более детально, то понимаешь, что большая часть этих стереотипов не имеет под собой никакой почвы.

— Можешь привести пример?

— Считается само собой разумеющимся, что значительная часть зауральских башкир не имела так называемого вотчинного права на землю. И этот тезис не опирается ни на какие реальные документы.

— Необходимость изучения этносоциальной истории очевидна. Так почему же она не изучается? Нет социального заказа?

— Запрос со стороны населения, может, и есть. Но дело в том, что само общество не формирует оплату проектов. Поэтому пока за нас пишут нашу же историю люди со стороны, в том числе уфимские и казанские ученые, и это тоже не очень хорошо.

Между тем история нашего края достаточно специфическая, и она очень тесно связана, например, с историей казахов, которые и сегодня живут на территории Челябинской области. Однако документы по казахам в нашем сборнике отсутствуют. Потому что у нас опять же нет выбора: приходится пользоваться чужими исследованиями, поскольку своих материалов у нас просто нет. Ситуацию эту нельзя назвать нормальной, особенно сейчас, когда активно происходят различные этнические процессы, бурно развивается мифология — казахская, башкирская, татарская, казаческая. И если не проводить собственные исторические исследования, то мы просто захлебнемся в этом наследстве, поскольку начнется война мифологий. Потому что любая мифологическая система, которую правильнее было бы назвать сказочной, всегда претендует на роль самой первой, самой правдивой и непререкаемой истории. А мы отлично знаем, к чему может привести искажение истории.



— Можно ли как-то оценить ресурс архивных документов по истории тюркских народов, которые вы с коллегами намерены реанимировать?

— Нас интересуют самые различные материалы: указы о наделении землей, указы о размежевании земель, договоры о припуске, документы о продаже земли, карты, фотографии, планы, сканы документов.

Но я могу с уверенностью утверждать: в ближайшее десятилетие нам точно не удастся исчерпать этот ресурс, поскольку документов этих просто невероятное количество! Дело в том, что до сих пор очень активно использовались в этой связи опять же уфимские, оренбургские, московские, питерские архивы. А вот челябинские архивы, в том числе ОГАЧО, задействованы крайне слабо. Нас еще ожидают малоизученные фонды Свердловской области. И это притом что там хранится огромное количество документов именно по нашей территории.

— Какие-то белые пятна можно отметить по периодам, по волостям?

— У нас достаточно хорошо исследована тема восстаний башкирских. Если же подходить территориально, то вот тогда и начинается настоящий сумбур.
Границы волостей не были стационарными. Сам же массив документов на эту тему тоже слабо изучен. В своем сборнике мы попытались дать представление о границах некоторых волостей, о земельных спорах между башкирами и крестьянами, между башкирами и башкирами (такие тоже были). Представлены ситуации с продажей земли под заводы, тема формирования новых ясачных волостей, которое происходило в Зауралье в XVIII веке. Это Мещерякская (Верхне-Теченская), Сартская, Калмацкая и другие волости. И этот исторический фрагмент тоже остается белым пятном. Есть материалы по торговле троицких татар, документы, свидетельствующие о постройке или намерении построить мечеть. Таким образом, у нас получился достаточно разнообразный сборник.

Чай из Китая

— Насколько могут повлиять извлеченные на свет документы на формирование нового взгляда на историю нашего края, в том числе и в учебниках по краеведению?

— Конечно, один сборник, пусть даже самых уникальных документов, погоды не сделает. Но мы надеемся, что наш сборник заставит привлечь внимание, в том числе и власти, к необходимости изучения истории тюркских народов.

— Во время работы в архивах были какие-то открытия?

— Выяснилось, что на территории Кара-Табынской волости жило очень много айлинцев, судя по всему, еще с XVII века, то есть еще до промышленного освоения Южного Урала. На территории нынешней Курганской области были две волости — Сартская и Калмакская (часть нынешнего Сафакулевского района). Но мало кто себе представляет, что эти волости были созданы непосредственно указом руководства Оренбургской губернии. То есть после прошения сартов, калмыков и мещеряков им выделили землю по реке Чумляк. Произошло это в 1748 году. И ее обитатели вполне законно пользовались вотчинным правом.

Среди прочих документов мы публикуем любопытное письмо сына троицкого купца из Бухары, в котором он отчитывается о проделанных делах и просит отца, если тот поедет в Макарьев (знаменитая Макарьевская ярмарка. — Прим. ред.), купить там чай и прислать ему. Письмо датировано 1820 годом. Выходит так, что в ту пору из Китая в Среднюю Азию чай доставлялся через Россию либо такой путь обходился просто дешевле.



— Разумеется, вы не рассчитываете сборником закрыть эту тему?

— Нам кажется, что уже давно пора начать целенаправленную планомерную работу по изучению и популяризации местной истории, в том числе и истории тюркского населения. И публикация материалов должна носить постоянный характер. Сборник документов, который мы подготовили, будет лишь одним из кирпичиков. По крайней мере, мы на это надеемся.