Левая власть. Откуда век назад в Челябинской губернии взялись людоеды

Редактором и составителем книги выступил ведущий археограф ОГАЧО, кандидат исторических наук Михаил Базанов, беседа с которым началась… с его же вопроса.

А началось все с троцкистов…

— Вам знакома фамилия Голубых? — спросил меня архивист. — Да-да, тот самый журналист и директор госархива Михаил Голубых! Так вот, отчасти с имени этого человека, как ни странно, и началось мое глубокое погружение в историю Челябинской губернии. Почему именно с него? Он был связан с троцкистами, на которых я и вышел. И внезапно для себя обнаружил, что в середине 20-х годов абсолютно все руководство Челябинского округа, оказывается, было представлено именно троцкистами!

— То есть левая оппозиция руководила целым административным образованием?

— Именно так! И это уникальный случай! Между тем по всей стране после известного сталинского доклада «Троцкизм или ленинизм» в 1924 году началась и соответствующая дискуссия. В результате, как известно, любой член РКП(б), как, собственно, и других секций Коминтерна, кто соглашался с позицией Троцкого по любому вопросу, тотчас обвинялся в «троцкизме». И по всей стране, в том числе и в Челябинской губернии, началась чистка партийных рядов.
Но каково же было мое удивление, когда я убедился, что к этой теме местные историки вообще не обращались, если не считать упоминания об этом в исследованиях одного из тюменских ученых.

По мере изучения этой темы я все более уверялся в том, что период 20-х годов в истории нашего края сегодня забыт начисто! Если даже бегло просмотреть темы последних исторических конференций, то можно заметить, что подавляющее большинство материалов посвящено 30-40-м годам. Создается впечатление, что вплоть до 1934 года здесь какое-то пустое поле было, а вся история нашего края началась с основания Челябинской области, а заканчивается где-то там в период «ленинградского дела» снятием Зальцмана…

Если мы откроем сборники 90-х годов, то увидим, что и в них доминирует некая сталиномания.

— У историков ностальгия по тем временам?

— Под сталиноманией я подразумеваю отнюдь не восхищение, а некую зацикленность на сталинском времени. И тут уже неважно, что вы испытываете к «вождю всех времен и народов» — любовь или ненависть.

Постепенно тема Челябинской губернии в моих исследованиях расширялась и углублялась до такой степени, что стала претендовать на очередной издательский проект ОГАЧО. Тема была важной еще и потому, что губерния — это прямая предшественница области. Положите карту Челябинской области на карту губернии 1923 года — они практически совпадут.

Административная карта Челябинской губернии. 1923 г. 

Фокусы от Руссо

— В ходе поисков материалов случались открытия?

— В известном смысле, да. В книге, например, можно найти материалы о голоде 20-х. Так, приводится отрывок из документов, относящихся к 1922 году: «Сторож кладбища Захар Хорохордин заявил, что 21 января к нему в сторожку прибыла группа граждан г. Верхнеуральска, и одна из женщин попросила у него мясо и указала на мертвецкую, где скопилось много трупов, умерших от голода. Поняв, в чем дело, сторож был возмущен, не постеснялся в грубой форме эту гражданку выгнать. 28 января мужчина привез гроб с трупом и сказал Хорохордину, что это та самая женщина, которая просила у него человеческое мясо».

Всего же только в августе 1922 года во всей Челябинской губернии зафиксировано 98 случаев людоедства, из них в Верхнеуральском уезде — 84. Согласно документам, случаи трупоедства и людоедства носили далеко не единичный характер.

Или, например, сводки ЧК, а затем и ГПУ.


Прием документов в Челябинский губернский архив (бывший магазин «Софи», ныне ул. Кирова)

— Но ведь о них сегодня, в общем-то, известно…

— Да, но их же никто никогда не публиковал! Меня поразил рассказ о гибели в 1920 году чекиста Михаила Гербанова, который к тому времени был одним из руководителей троицкой милиции. А погиб он по той причине, что, приехав в одно из селений, вовремя не успел понять, что власть здесь захватили «зеленые».

А произошла эта в чем-то трагикомическая история в Бредах. Незадолго до своего приезда сюда он получил сообщение, что селение захватили какие-то бандиты. Гербанов тут же выехал на место, разыскал народный дом, где должен был размещаться исполком. В здании народного дома находилась куча народа. Гербанов спрашивает: «Где исполком?» Народ в ответ смеется. Он снова спрашивает уже более грозно: «Где исполком?!» Народ смеется еще сильнее. Тогда он в сердцах плюнул, махнул рукой и вышел из здания.




Между тем исполком к тому времени всем составом уже был на том свете... В эту минуту к нему подъезжает огромный человек на коне и требует: «Сдавай оружие!» Гербанов смотрит на него с недоумением и спрашивает: «Товарищ! А у вас мандат есть, чтобы оружие у меня проверять?» А «товарищ», вместо того чтобы на месте пристрелить его, тут же развернулся и уехал. И это тоже странно. Идут люди мимо. Он спрашивает у них: «Товарищи! Что у вас тут происходит?» Встречные отвечают: власть, мол, у них захватили «зеленые». И только после этого, очевидно, осознав всю опасность своего пребывания здесь, Гербанова попытался убежать. Но где-то уже на выезде из Бредов его поймали и зарубили шашкой. Тело чекиста привезли в Челябинск. А похоронили его, как известно, в некрополе возле Народного дома, в здании которого ныне расположен Молодежный театр.

Правда, здесь стоит уточнить. Гербанов сербом был, и, возможно, какие-то вещи он просто не считывал, хотя его, наверное, и предупреждали об опасности. Как бы то ни было, но факт остается фактом: в 1920 году можно было приехать в любое селение Челябинской губернии и не знать, какая власть тебя тут встретит.

Проходит всего-навсего два года. В Челябинск приезжает цирк под началом некоего Руссо, бывшего жонглера и акробата, а на тот момент артиста разговорного жанра.

В один из прекрасных июльских дней 1922 года на улицах Челябинска горожане увидели афишу цирка «Колизей» о бенефисе артиста. Вверху огромными буквами было вычерчено «Пролетарии все стран, соединяйтесь сегодня в цирке!»

А дальше шло перечисление всех тех, кого именно артист призывал в цирк: коммунистов, анархистов, евреев, армян, татар, интеллигентов, буржуев…

Возмущенное столь оскорбительно шутовским афишированием известного государственного лозунга сопоставлением с буржуями, эсерами и прочими, руководство Челябинского губисполкома тут же приняло постановление о наложении штрафа на директора цирка «Колизей» Руссо в размере 20 тысяч рублей. Причем в других документах говорится о 20 миллионах. А на случай неуплаты штрафа «подвергнуть аресту гражданина Руссо в дом лишения свободы на 2 месяца».


Рабочие депо станции Челябинск и красноармейцы у паровоза «Коммунар» перед поездкой в Москву с эшелоном хлеба. 1920 г. 

Насилие над прессой

— Показательной можно считать историю с Владимиром Лавровым, который в 1920 году в Челябинске занимал пост редактора газеты «Советская правда». Челябинские чекисты арестовали его и посадили в тюрьму только за то, что журналист отказался публиковать на страницах газеты статью сотрудников Губчека.

События разворачивались молниеносно. Сразу же после отказа в редакцию «Советской правды» пришло письмо, подписанное руководителем челябинской Губчека Коростиным, с требованием объяснить причины таких действий газетчиков. О том, что именно на это ответили в редакции, можно только догадываться, но очевидно, что ответ этот явно пришелся не по вкусу чекистам, поскольку от Губчека тут же поступила телефонограмма об аресте Лаврова.

После недолгого пребывания в тюрьме редактор Лавров по требованию председателя предгубревкома Полякова был освобожден. В своем заявлении в челябинский губревком РКП(б) журналист подробно описал издевательства над ним во время заключения, факты самоуправства и кулачной расправы. По мнению автора заявления, все это свидетельствует о «полном разложении и безответственности руководителей Губчека, кроме того, и самое важное, недопустимом насилии над социалистической прессой…»


Похороны сотрудника Челябинской губЧК Белопашенцева, погибшего в ходе ликвидации крестьянского восстания в Курганском уезде. Челябинск. 27 апреля 1921 г.

Примечательно, что дело дошло до Москвы, и уже вскоре на имя председателя челябинской Губчека пришла грозная телеграмма, подписанная самим Феликсом Дзержинским. В ней главный чекист страны недвусмысленно намекает челябинскому коллеге, что «всякий незаконный и бессмысленный арест будет караться беспощадно».

Среди прочих документов в сборнике есть и письма главы Челябинского епархиального совета отца Полякова от 1919 года с протестом против закрытия Одигитриевского монастыря, а также против репрессивных мер в отношении духовенства. Бедный архиерей еще не догадывался в полной мере, какие же времена наступали и что через 18 лет кирпичи монастыря пойдут на строительство гигантов индустрии, а сам он будет арестован и расстрелян…