Лаборатория спектаклей. В Челябинске завершился Международный фестиваль «CHELoВЕК театра»
С 28 февраля по 6 марта зрители увидели 14 спектаклей театров Европы и Азии, приняли участие в их обсуждении, пообщались с известными актерами, театральными педагогами и критиками. И, вероятнее всего, лишились покоя.
- Мыслить движением. Челябинский театр современного танца представил «несинхронный» спектакль
- Сезон премьер. Что предложат южноуральцам челябинские театры
— Сегодня нужно объединяться на вечных ценностях: милосердие, добро, братство, — считает художественный руководитель фестиваля Евгений Гельфонд. — Предельно важно, чтобы территория фестиваля была гуманистической и созидательной.
Тюрьма для героя
Открылся фестиваль нашумевшим спектаклем театра «Особняк» (Санкт-Петербург) «Машина едет к морю» в постановке известного челябинцам режиссера Алексея Янковского. И это был мощный старт.
Постановка получила множество театральных наград на различных фестивалях и вызвала непримиримые споры. Кто-то считает спектакль, как и саму пьесу Алекса фон Бьерклунда, трагифарсом, который помогает зрителю осмыслить свою жизнь. Кто-то утверждает, что ничего смешного в истории нет и это настоящая трагедия людей, попавших в плен жизненных обстоятельств.
Первое, что приходит в голову, когда на сцене появляются слепой дед (актер Дмитрий Поднозов) и его странный внук Виктор (актриса Алиса Олейник), что автор текста и режиссер распахнули нам невидимый мир. Мало кто близко сталкивался с жизнью инвалидов. В СССР их прятали от общества, они были обречены на «тюремное» заключение в своих квартирах, где их окружали нищета и безысходность.
Такие ассоциации рождаются в начале спектакля. Но вскоре на сцену выходит дворник Борис (актер Анатолий Хропов). Здоровый детина, по всей видимости, с добрым сердцем, ведь он единственный стал кормильцем деда и внука. Но слепой старик говорит о Борисе, что тот заточил себя в тюрьму четырех стен, ничем не интересуется, ни о чем не мечтает. Что это: депрессия, лень?
Ответы на эти вопросы подсказывает драматург: когда дед, не докричавшись до внука-аутиста, включает телевизор, мы слышим, как диктор объявляет фильм Джима Джармуша «Чужероднее рая», герои которого путешествуют по Америке в поисках рая, счастья, адреналина. Но до Майами, о котором грезили, добираются только зимой и рая, к которому так стремились, не находят.
Приходится делать выводы: не только жизненные обстоятельства диктуют правила поведения, мы сами часто становимся причиной собственной тоски и неустроенности. Стало быть, разруха — в наших головах. Тема болезненная, острая, спорить об этом будут всегда.
Спектакль решен режиссером и актерами так, что равнодушным останется разве что камень. В откликах петербургские зрители признавались, что не выдержали эмоционального накала и сбежали из зала. Сам Алекс фон Бьёрклунд о постановке пьесы Алексеем Янковским говорит так: «Янковский пытается постичь пьесу, раскрыть ее, найти к ней дорогу. За это я ему очень и очень благодарен. Некоторые вещи он для меня открыл — то, о чем я и не подозревал».
О чем плачут матери
Открытием фестиваля можно назвать спектакль «Материнское поле» Государственного театра кукол Алма-Аты. Перед входом в зал зрителям раздавали наушники, потому что спектакль шел на казахском языке. Однако многие от синхронного перевода отказались. Во-первых, режиссер Дина Джумабаева поставила спектакль по известной многим повести Чингиза Айтматова. Во-вторых, опытный зритель предпочитает прочувствовать историю через театральный язык эмоций. А их было через край.
Все произведения Айтматова невероятно поэтичны и пронизаны человеческими эмоциями. «Материнское поле» — повесть о матерях, сыновья которых не вернулись с фронтов Второй мировой войны. Это общая боль матерей всех бывших советских республик, поэтому плакали не только актеры-рассказчики, но и почти все зрители.
Запах свежего сена, невероятно красивые казахские песни, ритмический рисунок спектакля — все заставляло забыть, что мы сидим в зрительном зале. Потом многие говорили, что на мгновение вернулись в прошлое, такое до боли родное.
Завораживала не только органика существования актеров на сцене, но и их взаимодействие с куклами-марионетками. Как точен язык жеста, как ритм, выбиваемый кирзовыми сапогами и деревянными ложками, переносит зрителей то на поле брани, то на железнодорожную станцию с военными эшелонами. Звуковая палитра спектакля так богата и оригинальна, что помниться будет очень долго. Такие постановки всегда драгоценные подарки.
Ставка на актера
Другой спектакль на иностранном языке (фарси) — постановка «Брайль» иранского режиссера Мехди Шейхванда, история о жестокости по отношению к женщине, о преступном насилии. В Иране, по словам режиссера, она была хорошо принята зрителями и критиками.
Однако челябинские критики отметили прежде всего дефицит театральных эмоций и чувственных переживаний. Не хватило их и зрителям: актерам не удалось втянуть зал в происходящее, хотя поднятая проблема остра не только в исламских, но и европейских государствах.
Фото Олега Каргополова
— Все от ума, — считает театровед Майя Давыдова. — В театральном тексте, предложенном иранской труппой, главная мысль одна: насилие — это нехорошо. Но ведь этого знания, увы, недостаточно для трагедии. Недостаточно и действительно страшного жизненного факта. Потому что театр требует не фактов, а их точного чувственного переживания, эмоционального и интеллектуального посыла.
По мнению режиссера Владимира Кулагина (Нижний Новгород), текст только тогда вызывает эмоции, когда актер пропускает его через себя: «Я старомодный режиссер. Меня привлекает театр переживания, когда зритель становится соучастником происходящего».
Фото Олега Каргополова
Об этом же говорил на встрече со зрителями ректор Российского института театрального искусства, известный театральный критик Григорий Заславский.
— Сегодня много говорят, что будущее театра связано с новыми технологиями. Но ведь кинематограф появился в конце XIX века, в XX — телевидение, однако театр в это же время развивался не в сторону использования перечисленных новшеств. Напротив, все более отдавался тому, чтобы понять возможности человеческой психики и физиологии, возможностей на сцене. Театр будущего — это театр новых смыслов и открытий, связанных с человеком, с актером, — отмечает он.
Фото Олега Каргополова
Именно такие театры приглашаются на челябинский фестиваль седьмой год подряд и вызывают неизменный зрительский отклик.
Поделиться